Она никогда не считала себя мстительной. Редко показывала излишнюю негативную экспрессивность, предпочитая сохранять целомудрие и решать назревшие проблемы или конфликты дипломатическим путем. Зачем махать кулаками, если можно одним, лишь словом ударить так, что будет больнее, чем от удара в живот? Нет, конечно, крайней язвительностью и одаренностью в сарказме девушка никогда не славилась, но когда бывал повод, когда кровь бурлила в жилах, и хотелось рвать и метать – она становилась редкостной ведьмочкой, которую не стоит злить. Вам дороже будет. Но такое случалось крайне редко, да и самой обладательнице столь темпераментных выплесков не давало плюсов. Уж слишком мягкой она была по натуре, как не крути. А кому в наше время не чужды моменты наивысших эмоций, что голова туманится за раз, и даже не имеешь понятия – ты ли сделал это или кто-то другой?
Джиен всегда верила, думала, мечтала – нужное подчеркнуть, что когда у нее появится человек, которому она решится открыть сердце, она постарается быть для него самой лучшей на свете. Она будет отдавать всю себя ему, не требуя ничего взамен. Будет пытаться вызвать у него улыбку в моменты грусти, всегда скажет правильные слова, когда они будут так нужны. Такое называют самоотдачей, самопожертвованием и порой это не всегда поощряется в обществе. Но в понимании девушки это казалось правильной формой поведения с близкими людьми. Для их счастья – я готова на все. Но какой бы самоотверженной она не была, она все, же хотела кое-что взамен. Небольшое желание, которое вроде бы не так и сложно выполнить, но порой наступают моменты, что сделать шаг в исполнение просто невозможно. Единственным условием, дающим бесконечное внимание со стороны девушки – было ответное ощущение, что близкий ей человек только ее. Ей не должны давать поводы для сомнения…
Кто-то назовет это детским поведением, к которому склонны все, кто вырос в одиночестве, окруженный лишь безграничной любовью родителей. А ведь Джи определенно не подходила под этот стереотип. У нее достаточно большая семья, она всегда чутко относится к младшим братьям, готовая делиться с ними всем, чем может, однако и у нее бывают периоды собственничества. Мое – значит мое. Никому не отдам – даже не пытайся.
И вот этот день настал. Когда появился тот, кто заставил сердце биться чаще, но и нервничать больше. Да, возможно, если бы он был бы не так красив и известен, да и попросту самым обычным студентом, к примеру, проблем было меньше. Но, увы и ах, по популярности он даже порой обходил ее на пару шагов вперед, а ведь она дебютировала раньше. У него была огромная армия поклонниц, да и многие девушки из популярных айдол-групп считали привычным показать ему свою симпатию. Что в свою очередь жутко раздражало обычно спокойную и жизнерадостную по натуре Джиен. Она, правда, старалась сохранить самообладание. Великодушно улыбалась и пыталась отвлечься на что-нибудь, чтобы всячески подтвердить звание самого дружелюбного человека на земле, пряча где-то внутри себя легкую, ноющую боль обиды и ревности. Но стоило ему оказаться рядом, просто обнять, сказать что-то до безумия глупое и милое на ушко… После этих длительных и каждодневных попыток вывести ее из себя, все словно исчезало. Как темнота, отступающая при появлении первых лучей солнца. Она оживала, а маленький непослушный зверек внутри нее, поджидающий своего часа превращалась в милого маленького котенка, которому и нужно-то всего – любви и ласки. 
Но все всегда бывает в первый раз. Она знала, что когда-нибудь не выдержит и даст волю всему, что накопилось внутри. Но не думала, что это произойдет так быстро. Мёнсу предложили роль в очередном молодежном сериале. Молодые рокеры, дух бунтарства, первая любовь – все эти атрибуты необходимой тематики – она надеялась, что они будут необходимы лишь исполнителю главной роли… Но по всей видимости для сценаристов и режиссера было мало лишь одной любовной линии и они решили разнообразить сюжет добавлением еще одного примера «необычных» отношений. И как вы могли догадаться, героем этого добавочного примера стал именно он. Ему, как полагается, нашли партнершу и для полного довершения прописали поцелуй в сценарии. Что вызвало неоднозначную реакцию не, сколько у женской части фандома группы Инфинит, сколько у самой Джиен. Она была откровенно против и впервые не постеснялась заявить об этом открыто самому парню. Ее не интересовало, как он это сделает, но он должен был отказаться от поцелуя с этой девушкой. Какой бы милой она не была и как бы ни старалась симпатизировать ему не только по фильму, но и при выключенной камере.
Однако даже разговоры, просьбы, слезы не смогли растопить и как-то подтолкнуть его на решительные действия, и сцена была снята. Узнав об этом, Джиен впала сначала в легкую прострацию, размышляя о способах расчленения противной пигалицы, которая, наверное, была на седьмом небе от счастья, затем более-менее обдумав сложившуюся ситуацию, начать сначала с главного виновника произошедшего, который, по всей видимости, даже и ухом не повел, чтобы выполнить ее просьбу.
Что ж, Мёнсу… Ты сам для себя все решил…
Думала про себя девушка, нагрянув после съемок в общежитие мальчиков с коробками еды, дабы сгладить положение и на некоторое время отвлечь их, когда начнется основное действо. Благо, парни были не в полном составе, так что никто спасать этого гада, когда она будет его убивать, не будет. С удовлетворением отметив, как молодые люди закладывают за уши лакомства, девушка под благовидным предлогом и с самыми чистыми, невинными глазами, а также очаровательной улыбкой потянула Эля за собой.
Стоило им лишь переступить порог комнаты, Джиен захлопнула дверь и, повернувшись к нему, сменила более-менее спокойное выражение лица, главенствующее ранее, на гримасу полного безразличия и раздражения. Оперевшись спиной об дверь, девушка скрестила руки перед собой
- Ну что? Понравилось целоваться с этой милашкой? Уверена, вы оба остались довольны…

Иногда она и правда не понимала, почему остается рядом с ним. Ведь… они были такими разными и что уж таить, сперва она была чуточку разочарована в характере своего новоиспеченного бойфренда. До близкого знакомства с ним она судила о его персоне исключительно со слов знающих его людей. Его считали педантичным, в большинстве своем молчаливым и отстраненно держащимся ото всех. Однако как говорили другие же, человеческие качества ему все же были не чужды – он мог быть мягок, чуток, когда этого требовала ситуация и окружение вокруг него. Узнав его получше и распознав все потаенные уголки его поведения, девушка приняла их без раздумий. А ведь стоило, наверное, показать свое упрямство и донести до него свои маленькие желания. Возможно, он даже бы прислушался. Но она молчала, а он любил иногда вредничать, мало-помалу поддевая ее. Он был прекрасно осведомлен, что она ничего не сможет ему сделать. Что она слишком добрая и слишком увлечена им. Да, наверное, именно последнее и давало успокоение на многие дни вперед.
Она молчала, когда он не слушал ее, предпочитая разговорам с ней прослушивание музыки или чтение сценариев. Ничего не говорила, когда он отвечал журналистам на  вопросы о личной жизни, что до сих пор одинок и это его устраивает. Конечно, понять такую ситуацию можно было, но все же сколько известных пар решили не скрывать своего положения и публично объявили о своих чувствах? Но она вновь молчала и покорно делала вид, что все хорошо. Ведь и, правда иногда так и казалось. На момент печали и легкой грусти приходили моменты безграничного счастья и ощущения невесомости. Словно ее холодного «принца» меняли на обычного смущенного парня, способного на нежность и заботу. Ради таких редких моментов и стоило терпеть все мучения – начиная от противоположностей характеров и заканчивая карьерой, требующей многих лишений и ограничений. Она терпела долго, но каждому терпению приходит конец…
- Разве тебя это должно волновать? А что если я скажу, что мне понравилось? Ты вцепишься в меня? Или мы расстанемся? Я тебе много раз повторял, что это просто поцелуй, ничего незначащий поцелуй, как ты этого не можешь понять?
Вопросы, вопросы и очередные вопросы. Она могла бы ответить на каждый, но тогда за внутреннее равновесие можно было даже не думать. Внутри все начинало закипать, хотя Джиен старательно пыталась остудить голову и не показывать бурлящих в ней эмоций. Ей снова хотелось кричать, хотелось плакать и биться об стену, чтобы хоть как-то показать ему и чтобы он, наконец, понял, что для нее все это не мелочи. Что то, что кажется глупостью для него, для нее же – удар под дых, от которого все внутри сворачивается болезненным клубком и начинает болеть еще больше, когда он так реагирует на ее слова и просьбы. Эти холодные, отчасти надменные взгляды, усмешки в голосе и провокационный жест с телефоном. Она была уверена, что никому писать сообщение он и не собирался, но именно это стало поворотным моментом в их диалоге.
Джиен четко ощущала, как от секундного наблюдения за его действиями у нее отключается голова. Все напряжение и злость, ведомое ею несколько минут назад испарились в воздухе, оставляя место слепой ярости и желанию ударить побольнее. Чтобы тоже заставить его ощутить то, что ощущает она.
- И, правда. Чего это мне волноваться. Пусть за тебя волнуется она. Ведь она видит тебя чаще, чем я. И знаешь… я не удивлена, что тебе понравилось. Ты же говорил, сценаристы прописали вам страстный поцелуй, а уж мы вдвоем-то знаем, что для тебя не стоит труда выполнить подобное. И работа и себе удовольствие. Ведь так?
Девушка вскинула бровь, растягивая губы в улыбке и оторвавшись от двери, словно нехотя подошла к нему, мягко накрывая ладонью, телефон и с долей ловкости выхватив его, бросила на кровать.
- Я не буду тебя бить… А насчет расставания… Заметь, ты первый об этом заикнулся. Если тебе этого так хотелось, то не стоило ждать подходящей ситуации, а следовало сказать мне ранее…
Сократив дистанцию до минимума, что она могла ощущать его дыхание на своей коже, девушка заглянула в глаза парня и с такой же царящей на губах отстраненной улыбкой продолжила
- Тогда бы мне не пришлось так долго врать тебе и говорить своему новому ухажеру, что из-за тебя мы не можем видеться с ним чаще.
Конечно, это был обманный ход. И типичная женская уловка. Но это первое что пришло ей в голову и ей просто хотелось увидеть в его глазах что-нибудь кроме легкого высокомерия и изредка теплоты. Однако уверенность в своем поступке была так мала, что Джиен начинала готовиться к самым худшим последствиям.